Осень 2006 года. Как Ежи отменили зиму.

Ежиный клан проблему обсуждает:
К исходу дней осенних — вот дела!
Какая-то Ежиха молодая
Не вовремя детишек родила.

Они сопят и плачут еле слышно,
Беспомощные, прячутся под мать.
А старики гадают: как так вышло,
И что, в конце — концов, предпринимать?

Придёт Зима с весёлым снежным хрустом,
Сугробы скроют норы без следа.
Ежихе глупой (чтоб ей было пусто!)
Не выходить потомство в холода.

А Осень собирала чемоданы,
Оставить пост готовилась уже,
Как в дом её негаданно — нежданно
Явилась делегация Ежей.

Неловко потоптались у порожка
И поклонились: «Ты уж нас прости,
Но задержись, родная, на немножко,
Чтоб малышня успела подрасти.

Нам времени всего-то нужно малость,
Чтоб выросли иголки у Ежат.»
Расчувствовалась Осень и осталась,
С тех пор края бесснежные лежат.

А в декабре деревья дали почки...
... Дочурке на ночь сказку расскажи,
Как, попросив у Осени отсрочку,
Сезона ход нарушили Ежи.

© Наташа Ильичёва, 2006

Последняя ежиная любовь

У подножия голого клёна
(Романтичной натуры замашки!),
Глупый Ёж целовал исступлённо
Уцелевшую чудом ромашку.

И, вдыхая волнующий запах,
Заходился в экстазе невинном.
Теребил в своих маленьких лапах
Золотую её сердцевину.

Обнимал стебелёк истончённый,
Умилённо страдая при этом.
И цветок представлялся никчёмный
Улетевшего лета приветом.

Дождь на землю сливался потоком,
Трансформируясь в грязное тесто.
Ёж же жался к цветку одиноко,
Весь промокший, не двигался с места.

И пора уже в зимнюю спячку,
К соплеменникам в тёплые норы,
Позабыв про ромашку — чудачку,
Не засохшую в нужную пору.

Но уйти от неё невозможно,
Жадной осени в жертву назначив.
Ёж накрыл её тельцем горячим
И свернулся клубком осторожно...

© Наташа Ильичёва, 2006

Откуда у Ежа иголки?

Задумал Ёж пошить обнову,
(Ходил он голый, без одёжек).
Лесного лучшего портного
Для этой цели выбрал Ёжик.

Купил он меха в магазине,
Портной его обмерил сразу,
И в понедельник утром зимним
Велел явиться за заказом.

В лесу в субботу вышел праздник —
Ежа позвали к Зайцу сватом.
И так напился Ёж — проказник,
Уснул под мостиком горбатым.

А встал с утра — замёрз, бездельник,
И размышлял больной головкой:
«Сегодня вроде понедельник?
Пора к портному за обновкой!»

Купил горшок хмельного мёду,
Слегка один опохмелился,
И, дефилируя нетвёрдо,
С утра к портному в дом ввалился.

А тот на ярмарку уехал.
Пошарил Ёж нетрезвым глазом —
Висит изделие из меха.
«Моё!» Надел и к дому сразу.

И Зайцы видели, и Волки,
Как плёлся Ёжик по тропинке.
Булавки, шпильки и иголки
В рядок топорщились на спинке.

И вскоре стало очевидно,
Что не дошил портной одёжу.
Ну а идти обратно стыдно...
«И так сойдёт!» — подумал Ёжик.

«Я сам запутал этот случай,
А вышло, в общем, эпатажно!»
С тех пор под шубкою колючей
По лесу Ёж гуляет важно.

© Наташа Ильичёва, 2006

Новогодний Ёж

Какой у снега странный, вкусный запах!
И цвет прозрачно-светел и хорош!
Неловкий на своих коротких лапах,
В сугробы длинным носом тыкал Ёж.

И слизывал снежинки осторожно...
На мордочке — живейший интерес:
Покрыт безвкусной массою творожной,
Красив и непривычен зимний лес!

Безмолвен. Все попрятались зверушки,
И, видно, надвигается метель.
Сосульками покрылись нос и брюшко,
Скорее в нору, в тёплую постель!

Но долог и нелёгок путь обратно,
Передохнул минуту на ходу.
Как глазки закрываются приятно!
«Я не усну. Я встану. Я... дой... ду...»

Метель, оставив снежные заносы,
Ушла. А из сугроба, чуть дрожа
Виднелся только чёрный кончик носа
Замёрзшего, усталого Ежа.

Он крепко спал. Вокруг — покой и нега,
Цветные сны кружили не спеша,
И тихо улетала из-под снега
Колючая ежиная душа...

Открыл глаза: а, может, это снится —
Над лесом, возвышаясь в полный рост
Его на тёплой держит рукавице
Лукаво улыбаясь, Дед Мороз.

© Наташа Ильичёва, 2006

Обиделся ёжик...

Обиделся Ёжик — смешной, лопоухий...
А, в общем-то вышла обычная штука —
Он просто попал под горячую руку,
Когда возвратился хозяин не в духе.

Колючий клубок прошуршал по прихожей,
И в угол забился, как в тёплую нору.
Мордашку склонил с молчаливым укором...
А, впрочем, забавен обиженный Ёжик!

Сопит и косит антрацитовым глазом,
От тяжкого вздоха вздымается спинка.
И, вроде бы, мелкая с виду скотинка,
А тоже имеет и чувства, и разум!

Возможно, трагедия станет уроком,
Но трудно понять бессловесному зверю,
Что может хозяин, которому верил,
Без всякой причины обидеть жестоко.

Топтался в углу, провоцируя жалость,
В пыли извозился по самые уши.
Чихнул и зафыркал, как кошка под душем...
Хозяина сердце от нежности сжалось.

Он взял аккуратно сердитого друга,
Погладил по брюшку, по бархатной коже.
«Прости меня...» Глянул доверчиво Ёжик
И носом потёрся о тёплую руку.

© Наташа Ильичёва, 2007

Какие-то странные сны

... Мне снится туман на опушке лесной,
Я чувствую запах грибов и малины.
Во сне я живу под огромной сосной —
Я — Ёж с любознательной мордочкой длинной.

Весь день, по делам неотложным кружа,
Сердито соплю на неровных дорожках.
Как много заботы в лесу у Ежа!
Я так устаю на коротеньких ножках...

Опавшие листья на спинке несу,
Чтоб зимнюю нору устроить с уютом,
В клубок собираюсь, заметив лису,
Тревожны и редки покоя минуты!

А если усну на пожухлой траве,
То странные сны в голове проплывают:
Как будто живу я в квартире в Москве,
Спускаюсь в подземку и езжу в трамвае.

Хожу на работу, на рынок, в кино,
Ношу водолазку и джинсы в обтяжку,
Курю сигареты, смакую вино,
И люди меня называют Наташкой.

Где сны, где реальность — уже не поймёшь,
Но ночью еловый преследует запах,
Я снова в лесу. Я — старательный Ёж,
Бегу по тропинке на плюшевых лапах...

© Наташа Ильичёва, 2007

О Ежах, судьбе и зимних снах

Fata viam invenient
От судьбы не уйти (лат.)

Укутан лес покоем снежно-сонным.
В норе, набитой листьями и сеном,
Большой фанат французского шансона,
Мечтает Ёж проснуться Джо Дассеном.

В ритмичном танце двигаться пружинно
С улыбкой сердцееда и кутилы,
Чтоб глупая соседская Ежина
Свой длинный нос уже не воротила.

Развязно, с микрофоном-камышиной,
Явиться ей красавцем-трубадуром,
Чтоб поразить доверчивую дуру
И, наконец-то сделаться мужчиной.

С утра, презрев обязанность жениться —
Мол, не по рангу ищешь кавалера,
Махнуть куда-то в Канны или Ниццу,
Где соблазнить Кристину Агилера.

... А по соседству, в домике под елью,
Ежина спит, во сне мечтая страстно
Проснуться знаменитой топ-моделью,
А лучше, сняться в фильме Тинто Брасса.

Чтоб рядом — мускулистые мулаты,
Их торсы и литые ягодицы...
... Спят звери и в фантазиях крылатых
Иной судьбы желание родится.

Но будет так — проснётся Ёж колючим,
Останется Ежина в прежнем теле.
И, доли не выискивая лучшей,
К другой зиме уснут в одной постели.

© Наташа Ильичёва, 2008