Ежи

Затих галдeж, и самый главный
Сказал: «Друзья! Вперeд и в бой!»
А я успел лишь вскрикнуть «Ой!..»
И совершил побег бесславный.

Ikar A. Akimenko

* * *

Вот сейчас я как засну
И словлю тебя во сну.
И на травке, на муравке
Как колючками кольну!!!!

И в совместном нашем сне
Будем счастливы вдвойне
Будем мы ежовым счастьем
Наслаждаться в тишине!!!

Miledi

* * *

По велению Аллаха,
Чтоб объять неверных страхом,
Восстает из тьмы веков
Прах исламских ишаков

И простор пустынь суровых
Оглашают диким ревом,
Накаляя жар страстей
Лязгом адских челюстей.

Выбивают дробь копыта,
Морды воедино слиты,
Пламенем ночных зарниц
Пышут тысячи глазниц.

И языческие духи
Разлетаются, как мухи,
Амфисбена, джинн, ифрит —
Всяк за жизнь свою дрожит.

Устоять никто не может —
Всех священный ужас гложет,
Даже грозный василиск,
Испуская жалкий писк,

Гордости своей не внемля,
Забивается под землю,
А ужасный мантихор
Прочь ползет, как тать и вор.

В эту тяжкую годину
Кто спасет народ пустынный,
Храбрости в себе найдет
И с ослами в бой пойдет?

Неужели нет управы
На ослиную ораву,
И пойдут лететь века
Под пятою ишака?

Нет! Ослы не будут шастать
И стращать народ степной!
Полосатый ёж ушастый,
Не колеблясь выйдет в бой!

Витязь сумрачных барханов,
Богатырь песчаных дюн
День и ночь несет охрану,
Вечно смел и вечно юн.

Не боится он удара
Мертвых, призрачных копыт —
Ослоногому кошмару
Путь в пустыню перекрыт!

И оазис расцветает
Там, где только ветер пел.
Жаба в гости прилетает,
Саксаул зазеленел,

На бахче созрели дыни...
...я над рифмой торможу...
Слава рыцарю пустыни!
Слава храброму ежу!

Артем Благодатский

Еж и Морж

Однажды еж-поэт, не вовсе без таланту,
явился с просьбою к Моржу,
удачливому коммерсанту.
Зачем? Да ясно и ежу!
«Известно, что поэзия есть дар
в святых мечтах земли, но честный гонорар
ужасно мал, — твердит поэт униженно и тихо, —
и нечем накормить ежонка и ежиху».
Ну и так далее. А в завершенье речи
свой сборничек Моржу — на память-де, о встрече, —
протягивает наш голодный рифмоплет.
«Приятно, — Морж в ответ, — свиданье было с вами,
жаль, что и дни, и ночи напролет
я столь обременен делами,
Все бизнес, бизнес... Некогда, ей-ей,
читать стишки романтиков-ежей.
Но вот записочка, — участливо поэту
он говорит, — заполните анкету,
наш кадровик Тюлень, пожалуй, будет рад
помочь писателю, и может, даже
возьмет вас сторожем на склад
колготок или трикотажа!»
Еж взял записочку, на иглы наколол,
и прочь пошел.

Вы спросите: а где же тут мораль?
Ежа, друзья мои, конечно, жаль,
но призадумайся — при свете факта
трудяга-морж мне симпатичней как-то.

Бахыт Кенжеев