Ёжик

В окружении товарищей Алик гордо шёл домой, зажав в кулаке конец рубахи. В рубахе у него что-то время от времени шевелилось.

— Алик, дай посмотреть, что он делает, — стараясь дотронуться до того, что шевелилось, просил маленький Юрка.

— Ага, дай поглядеть, а он набросится на тебя и укусит, и тогда твоя мама придёт на меня жаловаться, — с неприступным выражением лица наотрез отказал Алик.

— Не укусит, — попытался уговорить Алика Юрка.

— А может, он спит, и ты его разбудишь, — неуверенно предположил кто-то из мальчиков.

— Ну, конечно, спит и шевелится!.. — засмеялись остальные.

— «Шевелится»... Посмотри получше, вовсе и не шевелится. Он без воздуха, наверно, уже задохнулся, — желая насолить Алику, нарочно сказал Игорь.

— «Задохнулся»... Сам ты задохнулся! — обиделся Алик. — Он теперь только прикидывается, что спит, а вот придём домой, и я тебе покажу, задохнулся он или не задохнулся.

Споря и размахивая руками, компания приближалась к дому, где жил Алик.

Как раз в этот день мать Алика выставляла из окон двойные рамы. На подоконнике сидела Таня, шестилетняя Аликова сестрёнка, и помогала маме смывать полоски прошлогодней газеты, которыми были заклеены щели в рамах.

Заметив брата, окружённого товарищами, Таня закричала:

— Мама, смотри, ребята нашего Алика ведут!

— Да... Только не поймёшь, то ли они его ведут, то ли он их. Выглядит он что-то очень воинственно.

И в самом деле, Алик чувствовал себя героем дня. Время от времени он поглядывал на свою находку. Серый клубок не шевелился. Но, стараясь подбодрить себя, Алик горделиво повторял:

— Сейчас ты увидишь, какой он «неживой»!..

Таня громко крикнула с подоконника:

— Алик, ты что несёшь?

— Отгадай, — прибавляя шаг, весело ответил ей Алик.

Через несколько минут по всей квартире раздавался звонкий голосок Тани, слышались голоса ребят.

— Мама! Смотри — плывёт! — с восторгом кричала Таня, наклоняясь над наполненным водой корытом и пританцовывая на одном месте.

— Ну, что — неживой? Задохнулся, да? — ликовал Алик.

— Разве я сказал, что он неживой? — оправдывался Игорь. — Я только сказал, что без воздуха он может...

Ёжика достали из корыта, куда его опускали для проверки: жив он или нет. На полу он снова свернулся в клубок, спрятал свою мордочку и притаился.

Тане очень хотелось погладить ёжика, и она осторожненько дотронулась до того места, где у него пряталась мордочка. Ёжик зашевелился, зафыркал на Таню и уколол её маленький пальчик острой иголкой. И опять свернулся так, что и не отличишь от клубка тёмно-серых шерстяных ниток. Только иголки топорщились во все стороны.

— Ой! — громко вскрикнула Таня и сердито бросила в ёжика носовой платочек.

Ёжик снова зашевелился, платочек распрямился и накрыл его целиком. Это вызвало новый прилив общего восторга.

— Ёжик в платьице! Ёжик в платьице! — кричала Таня.

Алик тем временем налил в блюдечко молока, накрошил туда хлеба и пододвинул к ёжику. Ёжик фыркнул, ещё дальше втянул мордочку и к еде даже не притронулся.

Алик и Таня уже спали и не слышали, как пришёл с работы папа, как мама давала ему ужин, как они ещё с час сидели и разговаривали о разных разностях.

Ночью папа проснулся от непривычного шума в квартире.

— Тух-тух-тух, — бегал кто-то по полу. — Тшы-тшы-тшы...

«Что за чудеса такие? — подумал папа. — Неужели это котята разыгрались так среди ночи?»

На какое-то время шум прекратился, и папа снова начал дремать. Но не тут-то было — уснуть ему не удалось: прежний топот возобновился.

— Разбегались, чертенята!.. — сердито проговорил папа и постучал по креслу, которое стояло рядом с кроватью.

На третий раз папа не выдержал.

— Что это за наказание такое — всю ночь невозможно заснуть. Нужно будет отдать кому-нибудь этих котят: нет из-за них в доме покоя. — И он зажёг лампу.

«Котята» как сквозь землю провалились.

— Вот ведь негодники, уже и след простыл, — ничего не понимая, сказал папа и опять погасил свет.

— Ты чего не спишь? — спросила сквозь сон мама.

— Попробуй усни из-за этих котят. Хоть из дому беги. Днём сядешь за стол, они тут как тут, в тарелку так и лезут... Ночью — опять! Носятся, как... Чтобы завтра же и духу их тут не было!

— Зря ты ругаешь котят. Котята спят на кухне. Это Алик ежа принёс. Вот он и разгуливает всю ночь...

Утром Таня бродила по комнате, разыскивая что-то.

— Алик, ты не видел моё платье? — спросила она брата.

— «Платье, платье», — сквозь слезы передразнил Алик. — Ёж пропал, а она со своим платьем...

— А куда он девался?

— Откуда я знаю? Наверно, папа ночью выбросил на улицу. Мама говорит, он ему спать всю ночь не давал...

— Давай, Алик, вместе поищем.

— Давай, — согласился Алик.

Они внимательно начали осматривать все уголки. Перетряхнули Танины игрушки, книжки, заглянули в платяной шкаф и даже в буфет.

Таня распласталась на полу, сунула руку под шкаф и вдруг как закричит на весь дом:

— Али-ик! Что-то живое. Иди сюда, у тебя руки длиннее, а то я не достану!..

Алик сунул руку под шкаф, но тотчас выхватил её оттуда, словно его ошпарило, и просиял:

— Колется, Танька! Честное слово, уколол! Неси кочергу!

Таня притащила кочергу.

— Выгребай его, Алик!

Через несколько минут ёжик, укутанный в Танино платье, лежал посредине комнаты.

Он, видимо, каким-то образом стащил платье с кресла, запутался в нём и так закатился под шкаф.

Вернулась с базара мама и спросила:

— Долго вы будете мучить ёжика в доме? Почему в сад его не вынесете. Ему же хочется на волю.

— Да, «на волю»! А потом лови его, — возразил Алик.

— А зачем его ловить? Пускай себе живёт на свободе, как жил.

Не хотелось Алику и Тане расставаться с ёжиком. Но маму они всегда слушались. Послушались и на этот раз. Положили ёжика в платок и бережно отнесли в сад.

Почувствовав под собою свежую землю и запах трав, ёжик зафыркал, завертел вытянутой мордочкой. Некоторое время он принюхивался, потом, словно боясь упустить удобный момент, отважно направился к забору, нырнул в дыру и, догадавшись, что он свободен, пустился искать своих товарищей.

© Алена Василевич, 1978