Ежиные хроники

Небо уже вторые сутки слезилось моросью и представляло собой давно нестиранное и посеревшее покрывало с большими и помятыми складками. Было уныло, сыро и ёжик отчетливо чувствовал запах трухи, который разносило порывистым ветром от старого дерева, упавшего в прошлом году. Дерево не просто упало. В него попала молния. Ёжик смутно помнил, как это было. Скорее он помнил тот страх, который он испытал в тот момент, когда дерево упало неподалеку. Оно упало так громко и с таким треском, что ёжик непроизвольно подпрыгнул на месте, насколько позволили его коротенькие ножки. После этого он долго и недовольно фыркал, выражая тем самым свое беспокойство. Теперь ёжик часто проходил мимо развалины, так как гниющее дерево привлекало столь любимых им больших и черных жуков, а так же многоножек. А вот и его сосед. Соседом был дятел. Несмотря на мокрую погоду, он сидел и размашисто долбил своим огромным черным клювом по коре дерева. Уже подгнившая кора большими кусками разлеталась из под его массивных ударов. Он был больше чем остальные дятлы, которых ёжик видел прежде и это придавало птице некоторою солидность. Ёжик недолюбливал дятла. Уж больно он нагло себя вел, на его, как ему казалось, территории. Никакого уважения.

— Чего он прилетел. Что ему в гнезде не сидится, — подумал ёжик и пренебрежительно фыркнул в сторону дятла.

Дятел не замечал ёжика, а скорее не хотел замечать. Наверно, он считал выше своего достоинства обращать внимание на это недоразумение с иголками. Да к тому же еще не умеющему летать.

Ёжик не знал, что о нем думает дятел. Но предполагал, что явно что-то нехорошее. От этой мысли у него начала чесаться правая задняя лапа и ничего не оставалось, как продолжить свой путь.

Он пополз дальше вдоль ствола, но неожиданно остановился из-за установившейся тишины. Чудо-птица перестала стучать своим клювом по дереву. Ёжик развернулся и стало видно, как дятел явно учуяв большую личинку, пытается достать ее своим длинным, тонким и липким языком, просовывая его в образовавшуюся щель. Где-то в глубине души (а она у ежей, несомненно, есть) он завидовал этой сильной птице, но старался об этом не думать.

— Ну и что. Умеет летать. Зато у него нет таких иголок как у меня. И вряд ли он умеет сворачиваться клубком — размышлял ёжик и не заметил, как дерево осталось уже позади.

Он развернулся, чтобы на прощанье посмотреть еще раз на дятла, но того уже и след простыл.

— Ну и черт с ним, — глубоко вздохнул ёжик и побрел дальше.

Птица потеряла для него всякий интерес, по крайней мере, ему хотелось так думать.

Теперь его мысли были заняты другим. Он знал, что через несколько сотен метров ему предстоит пересекать очень страшное препятствие. Черная и шершавая лента, разделяющая заповедник на две части, по которой иногда с шумом проносятся ужасные механизмы. Ёжик не знал, что это за механизмы, но он знал, что ждать от них ничего хорошего не приходится. Не далее как месяца два назад, когда ежик возвращался обратно, он наткнулся на то, что осталось от его собрата. Это было жалкое и ужасное зрелище. Останки лежали на обочине и распространяли ужасные запахи, от которых его, непременно стошнило бы, будь он не ежом, а, к примеру, человеком.

Люди. Ежик несколько раз видел людей. Это были странные и высокие, как ему показалось, «деревья», размахивающие своими ветвями. Внизу они разделялись на две части и умели перемещаться. Ёжика тогда очень удивило — как они не падают.

Одно такое «дерево» как-то вылезло из огромного блестящего красного жука и покачиваясь, направилось к ближайшему кусту, где остановилось. Ежику тогда показалось, что «дерево» вот-вот упадет, так его качало от ветра.

— Надо быстрее перебежать через ленту, пока это «дерево» меня не заметило, — подумал ёжик, после чего, зажмурившись и изо всех сил перебирая лапами побежал вперед.

Остановился он только когда, красный жук стал в несколько раз меньше и уже не казался таким угрожающим.

Пока ёжик вспоминал пережитые им события, лес кончился и перед самым носом появилась она — черная лента. Хотя уже стемнело, ёжик отчетливо видел путь, который ему предстояло проделать. Моросящий дождик и не думал переставать. Все иголки были мокрыми, от чего он, если можно так сказать, недовольно поежился. А может от того, что ему предстояло пересечь эту не очень приятную ленту. А еще скорее и от того и другого. Мысленно пожелав себе ежиного «ни пуха, ни пера» и послав себя к черту, ёжик направился к противоположной стороне ленты. Где-то на половине пути, он заметил свет с правой стороны. Свет приближался и тем самым все больше привлекал его внимание, от чего ёжик замедлил свое движение.

— Какой красивый и необычный свет, — завертелось в его голове, — И даже совсем не похоже на рассвет. Странный какой-то, я никогда такого не видел.

Свет действительно был красивым, завораживающий и не предвещал ничего плохого. Но, через несколько секунд стало как-то тревожно от стремительности его приближения. Даже не то, чтобы от стремительности, а скорее от неизбежности. Ежику стало страшно и он, зажмурившись и сжавшись в игольчатый комочек, замер как раз посередине ленты. Он не знал, что ему делать. Он был попросту растерян. Вот свет совсем рядом и...

Он услышал дикий визг, как будто рядом визжал дикий кабан, застрявший копытом в расщелине.

— Что же это такое?

Ежик боялся открыть глаза и лежал как мертвый, боясь шелохнуться. Через несколько секунд послышался хлопок. Приоткрыв один глаз, он увидел перед собой большого черного жука, чьи глаза светились тем самым притягивающим светом, который он видел. А к нему приближались... два «дерева». Одно большое, а второе раза в два поменьше.

— Папа, смотри. Ёжик на дороге. Он наверно болен.

— Нет, Настя. Он просто испуган. Смотри, как он сжался в клубок.

— Давай возьмем его с собой. Рекс будет с ним играть. А? Давай?

— Нет. Я думаю, что ему будет лучше в лесу, у себя дома.

— А разве у ежей есть дом?

— Конечно, есть.

— Жаль, а я хотела показать его подругам. Вот бы они мне позавидовали.

— Ничего. Зато тебе теперь будет что им рассказать. Давай его перенесем на другую сторону.

— Я боюсь.

— Ну, давай вместе.

Ёжик вдруг почувствовал, как какая-то волшебная сила подняла его вверх. Его охватила неимоверная легкость и, открыв глаза, он увидел под собой землю. Она была так далеко, что от этого у него закружилась голова. Ему было спокойно и одновременно волнительно.

— Я лечу, — подумал он. — Как здорово. Я лечу, — повторил про себя ёжик, наблюдая, как плавно под ним перемещается земля. — Вот какие чувства испытываешь, когда летаешь, — загрустил ёжик, вспоминая своего давнего крылатого «приятеля». Но тут земля стала стремительно приближаться и он снова оказался на земле.

Девочка осторожно опустила его на траву и погладила по иглистой шкурке. Почувствовав под собой твердую землю и поняв, что на сегодня его приключения, скорее всего, закончились, ёжик посеменил в сторону леса.

— Беги, ёжик. Беги домой, — прокричала девочка, махая вслед исчезающему в траве, покрытому иголками, комочку.

— Нам пора. Залезай в машину.

— Папа, а мы его еще увидим?

— Возможно. Он вернется, чтобы сказать тебе спасибо.

Девочка засмеялась и села в машину. Она уже представила себе, что она расскажет маме и своим подругам. Она была счастлива, не смотря на то, что её счастье было всего лишь серым иглистым комочком.

© James ALIEN, 2000—2005.