Ежобр

Жизнь проходит чередою скучных вечеров и утр,
Как у всех скупа на счастье и щедра на миражи.
Я ж на самом деле ёжик, но иголками вовнутрь
Да размером чуть побольше, чем обычные ежи.

Только в пору полнолунья я меняю облик свой,
И, иголки выпуская, убегаю прочь — в леса.
Становлюсь на четвереньки, щекоча живот травой,
И на яблоко взираю, что поспело в небесах.

Я ищу места грибные да охочусь на мышей,
И, свернувшись в шар колючий, дам отпор любой лисе,
Сплю в норе, шугаю зайцев — в общем, всё как у ежей.
В эти дни я словно дома в милой лесополосе.

Но не вечно полнолунье — возвращаться в город мне,
В человеческое тело, хоть противится душа.
Снова втягивать иголки и топить печаль в вине,
Лишь во сне преображаясь в беззаботного ежа.

© Майк Зиновкин, 2005

Ежиная поляна

И будут ёжики резвиться на полянке,
И будет солнце на иголках их играть.
Никто не будет делать никому подлянки.
И будут счастье, и покой, и благодать!

И я приду на ту полянку как-то Летом,
И в белых джинсах сяду прямо на траву.
И стану ёжикам читать свои куплеты,
И даже бурные овации сорву.

А пересохнет в горле — я достану фляжку,
Хлебну (ну, вы ведь сами знаете, чего).
И закатаю джинсы, и сниму рубашку,
И среди ёжиков сойду за своего.

И я останусь с ними в этом месте чудном —
Мне тоже нравятся покой и благодать.
И, если без меня тебе вдруг станет трудно,
Ты приходи на ту полянку. Буду ждать.

© Майк Зиновкин, 2006

* * *

Словно ведьмы на шабаш
Ёжики собрались.
Окружили домик наш —
Бегали, смеялись.

Не давали спать всю ночь.
Пили, тёрли тёрки.
Утром лишь свалили прочь
В маленькие норки...:)

© Майк Зиновкин, 2005

* * *

Снятся ёжикам грибы,
И фруктовые сады,
И как лопаются классно
Все воздушные шары...:)

© Майк Зиновкин, 2005

Лиса и Ёж или О вреде самокопания

«Любила бы» — подумала Лиса —
«Я ёжиков, когда бы не колючки —
Из них такие можно делать штучки...»
И, закатив мечтательно глаза,

Она к Ежу подкрадывалась ближе.
А Ёж спокойно ковырял в носу —
Не замечал в упор он ту Лису —
В нос сунет палец, вынет да оближет...

Не надо порицать за то Ежа —
Был очень занят он — самокопаньем —
Задумчивым, глубоким созерцаньем
Того, как проявляется душа.

Так отрешён был Ёж, спокоен так,
На коготок наматывая сопли,
Что от Лисы воинственного вопля
В нос чуть не запихнул он весь кулак!

И взвился в воздух — бешеный клубок —
Крича: «Тебе чего неймётся — дуре?!
Что слюни распустила здесь, в натуре?
Я — ёж, а не какой-то колобок!»

Опешила от наглости такой
Лиса. И, чтоб в долгу не оставаться,
В ответ отборно начала ругаться...
Оставим их, читатель милый мой.

Заметим лишь, что оба не правы —
Ни Ёж, что увлечён самокопаньем
(Для творческой натуры эти знанья
Опасны очень. Грустно, но, увы...)

Ни, несомненно, лакомка-Лиса,
Что помешала Ёжику без толку
(Ведь знала же, что не по ней иголки!),
Вмиг превратив его в цепного пса.

Да выведем мораль — запоминай:
В себе копаться незачем, не стоит
(Копанье лишь сомнения удвоит),
Но и другим копаться не мешай!

© Майк Зиновкин, 2006

Колючие астронавты

Стать ближе к далёким звёздам
Мечтали мы все не раз.
Ежей отправляют в космос,
Как самых крутых из нас.

Корабль снаряжали споро —
Смогли уложиться в срок.
Ежей провожал весь город
(Космический городок).

И заревом небо вспухло,
Проколотое насквозь.
И тут же вдруг в каждом ухе —
«Поехали!» — раздалось.

И весь экипаж колючий
Влип в кресла под гнётом «g».
Но вот атмосферы тучи
Остались внизу уже.

И звёздную видя россыпь,
В которой наш шарик гас,
Ежи утирали слёзы
И молча давили газ.

Им путь предстоял от Солнца
К созвездию Гончих Псов —
Не каждый домой вернётся
В объятья родных лесов,

Но всё прибавляли скорость:
Не зря же ведь всякий раз
Ежей отправляют в космос,
Как самых крутых из нас.

© Майк Зиновкин, 2006

Военно-морские ежи

Их нет на широких равнинах,
В лесах и средь горных вершин —
Живут в океанских глубинах
Военно-морские ежи.
Родные наземному виду,
Земле предпочли они дно —
Там был континент Ёжлантида
Затоплен когда-то давно.

Пусть ходят о них кривотолки,
Не верь пересудам, старик —
У ёжиков этих иголки
Острей, чем у сплетниц язык.
Свою охранят границу —
Закрыта она на замок.
И в страхе морские лисицы
Бегут от ежей наутёк.

Не знает воинственней зверя
Весь наш мировой океан!
Случаются, правда, потери,
Коль в дело вступает калан.
Но в схватке любой рукопашной,
Когда ставка больше, чем жизнь,
Враги узнают, как бесстрашны
Военно-морские ежи.

У них работящие жёны
(Не в норках лениво лежат) —
Весь день на прополке планктона
Проводят да нянчат ежат.
А если случается всё же
Внеплановый вдруг выходной,
Стараются, чтоб каждый ёжик
Своей был доволен женой.

Сокровищ бессчётные тонны
С затопленных в море судов
Приносят они Посейдону —
Любимейшему из богов.
И безоговорочно верят
Завету: «живи — не тужи».
Ну, разве не славные звери —
Военно-морские ежи?

© Майк Зиновкин, 2006

Ёже-секс

Шар колючий сольётся с таким же шаром.
Это больно, но иглы не снимешь в прихожей.
Секс для ёжиков — боль с наслажденьем. И стон
С губ слетает опять, ни на что не похожий.

Плоть с колючками снова сплелись в полутьме,
И танцуют на стенах ежиные тени.
Только тот из ежей вкусит счастья вполне,
Кто не знал и не знает, что значат сомненья.

И пускай крест на пузе составят рубцы —
Это гордость и память о миге экстаза,
Ими хвастают, словно медалью, самцы
Перед тем, кто с ежихою не был ни разу.

© Майк Зиновкин, 2008

Ёжик из поролона

Боль стерплю, не издам ни стона —
Что поделаешь, жизнь такая:
Я ведь ёжик из поролона:
Ты иголки в меня втыкаешь.

Губы тонкие крепко сжала —
Зашиваешь рубашку сыну.
Я иголок жестоким жалам
Подставляю смиренно спину.

Ты не бойся — вонзай их смело:
Иглы ёжикам — украшенье.
Для того ж я такой и сделан
«Милой маме на день рожденья!»

© Майк Зиновкин, 2008